Yume wa tsudzuku...
Вообщем у меня сейчас ужасный творческий застой, но мне надо нарабатывать руку, так что буду всякую хрень писать.
Учи ухмыляется разбитыми губами и выплевывает сгусток крови.
- Ну, что, легче тебе?
Уэда тяжело дышит и сжимает кулаки, но взгляд его уже проясняется.
- Немного.
Он опускается прямо на асфальт, скрещивая ноги по-турецки, и подимает голову к небу, на секунду останавливаясь на лице Хироки. Карие глаза становятся странного серого оттенка, смешиваясь с голубизной неба. Учи невольно любуется противоречивыми линиями его лица, и садится перед ним на колени, словно уравнивая их положение.
Уэда опускает голову и смотрит на него глазами побежденного, но всё равно гордо задирая носик, как девушка, которая не хочет, чтобы кто-то увидел её слезы. Учи секунду колеблется, и берет его за кисть, внимательно осматривает разбитые до крови костяшки.
- Надо продизенфицировать.
Уэда удивленно кивает, и понимает с затаенным восхищением, почему Рё выбрал не его.
Учи ухмыляется разбитыми губами и выплевывает сгусток крови.
- Ну, что, легче тебе?
Уэда тяжело дышит и сжимает кулаки, но взгляд его уже проясняется.
- Немного.
Он опускается прямо на асфальт, скрещивая ноги по-турецки, и подимает голову к небу, на секунду останавливаясь на лице Хироки. Карие глаза становятся странного серого оттенка, смешиваясь с голубизной неба. Учи невольно любуется противоречивыми линиями его лица, и садится перед ним на колени, словно уравнивая их положение.
Уэда опускает голову и смотрит на него глазами побежденного, но всё равно гордо задирая носик, как девушка, которая не хочет, чтобы кто-то увидел её слезы. Учи секунду колеблется, и берет его за кисть, внимательно осматривает разбитые до крови костяшки.
- Надо продизенфицировать.
Уэда удивленно кивает, и понимает с затаенным восхищением, почему Рё выбрал не его.